У.С.Моэм

КОНСУЛ

Перевел с английского А.Андреев (LyoSHICK)

Мистер Пит был доведен до белого каления. За двадцать лет службы консул натерпелся от неприятных людей всякого сорта: от чиновников, не желающих внимать доводам рассудка, от коммерсантов, принимающих Британское правительство за агентство по выколачиванию долгов, от миссионеров, считающих вопиющей несправедливостью любую попытку придерживаться закона; но мистер Пит не мог припомнить ни одного случая, когда ощущал бы столь сокрушительное поражение. От природы весьма мягкий, он вдруг из-за пустяка разгневался на писаря и чуть не уволил этого клерка-азиата за две орфографических ошибки в письме, представленном консулу на подпись. Человек добросовестный, мистер Пит не мог позволить себе покинуть офис, пока часы не пробьют четыре; но с первым ударом вскочил с места и потребовал шляпу и трость. Слуга замешкался, и консул начал костерить его почем зря. Говорят, что все консулы постепенно становятся странноватыми; коммерсанты, которые живут по тридцать пять лет в Китае, не научившись даже спрашивать дорогу на улице, утверждают, будто все это из-за того, что тем приходится учить китайский; так вот мистер Пит и вправду был со странностями. Как холостяку ему всегда доставались места, которые по причине их изоляции считались неподходящими для семейных. Долгая жизнь в одиночестве развила природную склонность мистера Пита к эксцентричности до необычайной степени, и его манеры могли поразить человека непривычного. Консул был крайне рассеян и не уделял никакого внимания ни дому, где всегда царил ужасающий беспорядок, ни пище; слуги кормили его чем придется и за все заставляли платить втридорога. Мистер Пит был неутомим в своих попытках перекрыть каналы поставок опиума, но единственный в городе не знал, что его слуги хранят опиум в самом консульстве, и что оживленная торговля наркотиками идет прямо у задних ворот его двора. Страстный коллекционер, Мистер Пит набивал дом, предоставленный ему правительством, всякой всячиной, какую только удавалось найти: оловянная посуда, изделия из меди, резьба по дереву - это что касается привычных предметов коллекционирования; а еще он собирал печати, птичьи яйца, ярлычки из гостиниц и марки; свою коллекцию почтовых марок консул считал не имеющей равных в Империи. За время пребывания в самых глухих местах он прочел очень много; и хотя не был китаеведом, обладал более обширными познаниями о Китае, его истории, литературе и местных жителях, чем большинство его коллег; однако результатом всестороннего чтения явилась не терпимость, но тщеславие. Консул обладал необычной внешностью. Его маленькое и хрупкое тельце на ходу напоминало увядший лист, влекомый ветром; и было что-то сверхординарное в маленькой тирольской шляпе, с петушиным пером, очень старой и потертой, которую консул носил на большой голове, лихо сдвинув набок. Мистер Пит был почти совершенно лысым. Глаза, голубые и бледные, терялись за стеклами очков, а обвислые, клочковатые, невзрачные усы не могли скрыть брюзгливых губ. Свернув с улицы, на которой располагалось консульство, мистер Пит направился к городской стене, поскольку только там во всем перенаселенном городе было удобно ходить.

Консул очень ответственно относился к работе, терзая себя по поводу каждой мелочи; но обычно прогулка по стене успокаивала его и давала отдых. Город стоял посреди огромной равнины, и часто на закате солнца с городской стены можно было видеть вдали покрытые снегом горы - вершины Тибета; но сейчас консул шагал быстро, и жирный спаниель напрасно путался под ногами, пытаясь привлечь внимание хозяина. Мистер Пит быстро и монотонно что-то бормотал себе под нос. Причиной его раздражения стал сегодняшний визит одной дамы, которая сама себя называла миссис Ю, но которую консул, с профессиональной склонностью к точности, упорно именовал мисс Ламберт. Одного этого было достаточно, чтобы лишить их общение приятности. Эта англичанка вышла замуж за китайца и приехала из Англии два года назад вместе с мужем, который обучался в Лондонском университете; китаец заставил ее поверить, что является важной персоной в своей стране, и женщина готовилась въехать в величественный дворец и занять соответствующее положение. Горьким сюрпризом для нее стала убогая китайская хижина, набитая людьми: там не было даже привычных для европейца кроватей, не было ножей и вилок; все казалось грязным и вонючим. Женщину потрясло известие, что придется жить со свекром и свекровью, и слова мужа о том, что необходимо подчиняться всем повелениям его матери; но, не зная ни слова по-китайски, новобрачная, лишь прожив в доме два или три дня, осознала, что она - не единственная жена у своего мужа. Он женился еще мальчиком, до того как покинул родной город, отправившись изучать науку варваров. Когда женщина с горечью попыталась попенять мужу за обман, тот пожал плечами. Ничто не мешает китайцу иметь две жены, если он пожелает, а кроме того, добавил он, несколько погрешив против истины, ни одна китаянка не воспринимает это в тягость. Именно это открытие и стало причиной первого визита женщины к консулу. Он уже знал о ее появлении - в Китае все знают все обо всех - и принял ее без удивления. Также мистер Пит не выказал ей особого сочувствия. То, что иностранка вышла за китайца, уже наполняло консула негодованием, но то, что она пошла на это, не наведя предварительных справок, - такое мистер Пит воспринимал уже как личное оскорбление. По виду женщины было трудно предположить, что она может быть виновна в такой глупости. Молодая женщина плотного телосложения, невысокая и невзрачная, была одета в недорогой костюм простого покроя и шотландский берет. У нее были плохие зубы и землистый цвет лица. По большим, красным и неухоженным рукам сразу было видно, что тяжелая работа ей не в новинку. По-английски она говорила с типичным для кокни подвыванием.

- Как вы познакомились с мистером Ю? - холодно спросил консул.

- Ну, в общем, как вам сказать, - замялась женщина. - Папаша был на очень приличной должности, а когда помер, мамаша сказала: "Пожалуй, грех оставить все эти комнаты пустовать, я повешу объявление".

Консул прервал ее.

- То есть он делил с вами комнаты?

- Ну, это не то, чтобы комнаты, - смутилась она.

- Тогда давайте назовем это квартирой? - ответил консул со своей тонкой, чуть усталой улыбкой.

В этом, собственно, и состояло привычное объяснение подобных браков. Консул, поскольку счел женщину очень глупой и примитивной, резко объяснил ей, что согласно английским законам она не состоит в браке с Ю, и самое лучшее, что можно сделать, это немедленно отправиться в Англию. Женщина заплакала, и сердце консула чуть смягчилось. Он пообещал препоручить ее заботам миссионерок, которые присмотрят за ней во время путешествия; а пока, если пожелает, она могла бы поселиться в одной из миссий. Однако за время его речи мисс Ламберт вытерла слезы.

- Зачем это мне возвращаться в Англию? - возразила она, наконец. - Мне там и податься-то некуда.

- Вы можете обратиться к своей матери.

- Она сразу была против, чтоб я выходила за мистера Ю. Она меня со свету сживет, если придется возвращаться.

Консул начал спорить, но чем дальше, тем женщина становилась упорнее, и, наконец, мистер Пит вспылил.

- Если желаете оставаться здесь с человеком, который вам вовсе не муж, это ваше дело, но я умываю руки и снимаю с себя всякую ответственность.

Ее резкий ответ занозой впился в память мистера Пита.

- Тогда у вас нет повода для беспокойства, - проговорила женщина, и выражение ее лица вставало перед глазами консула всякий раз, стоило ему подумать о ней.

Это было два года назад, и с тех пор консул видел ее пару раз. Стало ясно, что женщине не удается ужиться ни со свекровью, ни со второй женой мужа, и она приходила к консулу с нелепыми вопросами о своих правах по китайским законам. Мистер Пит снова предложил отправить ее домой, но она осталась непреклонна в нежелании уезжать, и их беседы неизменно кончались тем, что консул впадал в бешенство. Консул был готов уже пожалеть мерзавца Ю, которому приходилось поддерживать мир между тремя враждующими женщинами. И ведь, по словам английской жены, китаец вовсе не был к ней неласков. Он честно пытался одинаково обращаться с обеими. Но мисс Ламберт это не очень-то помогало. Консул знал, что обычно она носила китайскую одежду, хотя к нему приходила в европейском платье. Она стала очень неряшливой. Ее организм плохо принимал китайскую пищу, которую приходилось есть, и выглядела женщина совсем нездоровой.

Но сегодня ее вид совершенно потряс консула. Женщина появилась без шляпы, с растрепанными волосами и была близка к истерике.

- Они хотят меня отравить, - завизжала женщина и сунула под нос консулу миску с какой-то отвратительно пахнущей пищей. - Это отрава, - повторила она. - Я промучилась десять дней и выжила только чудом!

Женщина поведала длинную историю, со множеством деталей и вполне правдоподобную - достаточно, чтобы убедить консула: в конце концов, ничего нет странного в том, что китайские женщины прибегли к привычным средствам, чтобы избавиться от ненавистной пришелицы.

- Они знают, что вы пошли ко мне?

- Ну, конечно, знают: я пригрозила, что я им этого не спущу.

Настала минута решительных действий. Консул принял самый официальный вид.

- Итак, вы не должны больше туда возвращаться. Я отказываюсь выслушивать далее вашу чепуху. И настаиваю, чтобы вы покинули человека, который не является вашим мужем.

Но мистер Пит снова оказался бессилен перед лицом безумного упрямства женщины. Он повторял все свои обычные аргументы, но она и слушать не хотела, и консул, как всегда, вспылил. Именно тогда, в ответ на его последний, отчаянный вопрос, мисс Ламберт и заявила такое, что окончательно вывело мистера Пита из равновесия.

- Но что же, что вообще удерживает вас с этим человеком? - воскликнул консул.

Женщина немного помедлила, и в ее глазах появился загадочный блеск.

- У него так забавно растут волосы вокруг лба, что я просто налюбоваться не могу, - призналась она.

Ничего более отвратительного и возмутительного консул в жизни не слышал. Это и впрямь была последняя капля. И сейчас, меряя шаги по городской стене, пытаясь остудить свой гнев, консул, хотя был не из тех, кто часто употребляет крепкие выражения, не сдержался и яростно буркнул:

- Проклятые бабы!