Путники ехали молча в этот день, хотя погода и улучшилась; и назавтра, и на послезавтра не было слышно песен и сказок. Стало ясно, что опасности подстерегают на каждом шагу. Ночевать приходилось под открытым небом; и пони ели гораздо больше хозяев, потому что травы вокруг было хоть отбавляй, а припасов в мешках почти не осталось, считая и еду, добытую в пещере троллей.
Как-то утром путники перешли вброд реку, бурлящую и пенящуюся среди камней. С трудом выведя пони на противоположный берег, крутой и скользкий, и поднявшись наверх, гномы и Бильбо увидели, что громадные горы уже совсем близко: до подножия ближайшей оставался, похоже, всего день пути. Гора глядела мрачно и неприветливо, хотя ее склоны освещало солнце, и из-за ее плеча сияли снежные пики.
- Это та самая Гора? - серьезно спросил Бильбо, глядя на вершину во все глаза. Никогда еще ему не приходилось видеть ничего столь огромного.
- Да что ты! - замахал руками Балин. - Это всего лишь предгорья Мглистых Гор, и нам нужно пройти через них, или над ними, или под ними, чтобы только попасть в Дикие Земли, которые лежат за горами. Но и по ту сторону лишь начнется долгий-долгий путь до Одинокой Горы, где Смауг лежит на наших сокровищах.
- Ох! - только и сказал Бильбо, и тут почувствовал, что устал так, как в жизни еще не уставал. Он снова подумал об уютном кресле у камина в любимой маленькой гостиной в своей норке, о поющем чайнике. И подумал не в последний раз!
Теперь Гэндальф вел их вперед.
- Нельзя сбиться с пути, иначе мы пропали, - говорил маг. - Нам, прежде всего, нужно пополнить запасы провизии, а также отдохнуть в безопасности. И очень важно найти правильную тропу через горы, а иначе придется возвращаться и начинать весь путь сначала - и то, если вообще удастся вернуться.
Спутники спросили Гэндальфа, куда он ведет их, и маг объяснил:
- Вы оказались у самого края Диких Земель, как некоторые, может, знают. Где-то вон там лежит долина Ривенделла, где живет Элронд в Последнем Гостеприимном Доме. Я отправил послание со своими друзьями, и нас ждут.
Это известие порадовало и ободрило путников, но они еще не добрались, а найти Последний Гостеприимный Дом среди западных отрогов Мглистых Гор было не так просто, как сказать. Земля перед ними на вид была совершенно ровная, и не видно было ни деревьев, ни долин, ни холмов, а только пологий склон, медленно поднимающийся к подножию ближней горы; немногочисленные пятна травы и мха на голой каменистой земле показывали, где может быть вода.
Путники двигались все утро, настал полдень; но вокруг, на молчаливой пустоши, не видно было никаких признаков жилья. Ими овладело беспокойство, когда они поняли, что дом может прятаться где угодно среди предгорий. То и дело у самых ног открывалась неожиданно лощина с крутыми склонами, и они изумленно разглядывали деревья и реку на ее дне. Попадались трещины неширокие - перепрыгнуть можно - но очень глубокие, с водопадами далеко внизу. Были темные ущелья, которых нельзя было перепрыгнуть и в которые невозможно было спуститься. Встречались трясины с зеленой травой и яркими высокими цветами - приятные на глаз, но попади в них пони с поклажей, ему бы уже не выбраться.
Стало ясно, что от последнего брода до гор оказалось гораздо дальше, чем можно было представить. Бильбо совсем скис. Единственную тропу помечали белые камни, часто совсем крохотные, или заросшие мхом и вереском. Из-за этого отыскивать правильный путь было затруднительно, даже с помощью Гэндальфа, который, похоже, отлично знал дорогу.
Маг покачивал бородой туда-сюда, выискивая белые камни, а спутники следовали за ним, но незаметно было, чтобы они приблизились к цели, когда стало смеркаться. Обед они давно уже пропустили, и похоже было, что ужину грозит то же самое. Вокруг порхали ночные мотыльки, сгустились сумерки, луна еще не взошла. Пони хоббита начал спотыкаться о камни и корни растений. Путники оказались на самом краю крутого обрыва так внезапно, что конь Гэндальфа едва не съехал по скользкому склону.
- Наконец-то! Вот она! - позвал маг спутников, которые подъехали к нему, заглядывая за край обрыва. Их глазам открылась глубокая долина. Слышно было, как шумит среди камней торопливый поток далеко внизу; чудесно пахли деревья; а за рекой, на склоне долины горел огонек.
Бильбо на всю жизнь запомнил, как они спускались, скользя и скатываясь в сумерках, по извилистой тропе в заветную долину Ривенделла. Постепенно становилось теплее, от аромата хвои хоббита совсем сморило, он то и дело клевал носом, чуть не падая с седла, или тыкался в шею пони. Чем дальше спускались путники, тем бодрее чувствовали себя. Сосны сменились буками и дубами, и сумрак стал нестрашным и уютным. Трава совсем уже потемнела, когда отряд оказался на опушке почти у самого потока.
- Эльфовским духом пахнет! - хмыкнул Бильбо и поднял взгляд к небу. Звезды ярко сияли голубым светом. И тут же среди деревьев раздалась, как взрыв смеха, песня:
- Куда вы так спешите?
Скорее отвечайте!
Останьтесь, погостите
И пони расседлайте!
О! Тра-ля, ля-лей-ли!
У нас теперь веселье!
Чего ж вам не хватает?
Не стоит, право, дуться!
Огонь уже пылает,
Лепешки вам пекутся!
О! Тра-ля, ля-ляй-ли!
Откажетесь едва ли!
Куда несетесь в спешке,
Качая бородами?
Ответь-ка, славный Мешкинс,
Какими ты судьбами?
Как Балин и Двалин
В долину к нам попали?
В июне!
Ха-ха!
Хотите ли остаться?
Уехать ли решились?
И стало уж смеркаться,
И пони утомились!
Уехать? Что вы, что вы!
Остаться вы готовы!
Петь песни до рассвета -
Не чудо разве это?
Ха-ха!
Так пели и смеялись эльфы среди деревьев; и можете сколько угодно бурчать: "какая эльфовская чепуха!". Они не обратят внимания; даже если вы скажете это вслух, они только рассмеются. Разумеется, это были эльфы. Когда совсем стемнело, Бильбо стал замечать, как они мелькают за деревьями. Хоббит любил эльфов, хотя редко их встречал; но он немного их и боялся. Гномы не ладят с эльфами. Даже вполне почтенные гномы, такие как Торин и его товарищи, считали эльфов глупыми (хотя глупо так считать), и очень злились на них. Дело в том, что эльфы дразнили гномов и подсмеивались над ними, и прежде всего - над их бородами.
- Так, так! - раздался голос. - Только взгляните! Хоббит Бильбо верхом на пони, браво! Какое очаровательное зрелище!
- Просто чудо из чудес!
И эльфы запели другую песню, столь же смешливую, как и первая. Наконец из-за деревьев вышел высокий молодой эльф и поклонился Гэндальфу и Торину.
- Добро пожаловать в нашу долину! - приветствовал он путников.
- Благодарю! - довольно угрюмо буркнул Торин; но Гэндальф уже сошел с коня и оказался среди эльфов, весело беседуя с ними.
- Вы немного сбились с пути, - сказал эльф, - если искали тропу, которая ведет через реку к Дому. Мы покажем вам дорогу, но лучше вам всем спешиться, пока не перейдете мост. Вы останетесь ненадолго здесь и попоете с нами песни, или отправитесь сразу? Там уже готовят ужин, - добавил эльф. - Я чувствую дым и запах пищи.
Хоть и очень уставший, Бильбо был бы рад остаться хоть на чуть-чуть. Песни эльфов в июне под звездами - тот, кто понимает в таких вещах, ни за что не согласится этого пропустить. Кроме того, хоббиту хотелось перемолвиться словечком с эльфами, которые, видимо, знали и его имя, и все остальное, хотя не встречали его раньше. Бильбо казалось интересным узнать, что они думают о его приключении. Эльфы знают очень много и удивительно быстро узнают новости; известия о том, что происходит на земле, доходят до них, как речной поток, а то и быстрее.
Но все гномы желали ужинать как можно скорее, и решили не останавливаться. Спешившись, они отправились дальше, вслед за провожатыми, пока не оказались на самом берегу. Река шумела и бурлила, как всегда бурлит горный поток летним вечером, если целый день снег и лед тают под солнцем высоко в горах. Через реку вел каменный мостик без перил, такой узкий, что пони еле мог пройти по нему; пришлось перебираться медленно и осторожно, ведя пони под уздцы. Эльфы вынесли на берег яркие лампы и пели веселую песню, пока путники переходили мост.
- Папаша, не макай бороду в пену! - кричали эльфы Торину, который согнулся в три погибели и чуть не полз на четвереньках. - Она и так длинная, не надо ее поливать!
- Смотрите, чтобы Бильбо не съел все пирожные! - продолжали смеяться эльфы. - А то так растолстеет, что не пролезет в замочную скважину!
- Чш-ш, чш-ш! Тише, друзья! И доброй вам ночи! - вмешался Гэндальф, который шел последним. - У долины есть уши, а у эльфов - чересчур бойкие язычки. Спокойной ночи!
И вот, наконец, путники добрались до Последнего Гостеприимного Дома, и нашли его двери распахнутыми настежь.
Удивительное дело, но о хорошем, о счастливых днях нашей жизни и рассказывать почти нечего, и слушать неинтересно; зато о неприятностях, страхах и ужасах можно сочинить замечательные сказки, по крайней мере, рассказывать можно очень долго. Путники оставались в этом прекрасном доме почти две недели, и покидать его совсем не хотелось. Бильбо с радостью остался бы там еще надолго - даже если бы ему предложили по волшебству и без хлопот оказаться дома в родной норке. И все же об этих днях почти нечего рассказывать.
Хозяином дома был друг эльфов - один из тех людей, чьи предки попадали в разные приключения еще до начала Истории, до войн гоблинов с эльфами и первыми людьми Севере. В те дни, о которых я рассказываю, еще жили люди, чьими предками были и эльфы, и герои Севера, а Элронд был их предводителем.
Он был благороден и открыт лицом, как король эльфов, силен, как древний воин, мудр, как маг, полон достоинства, как король гномов, и приветлив, как лето. Он участвовал во многих историях, но его роль в большом приключении Бильбо невелика, хотя и очень важна, как вы сами увидите, если, конечно, мы доберемся до ее конца. В доме Элронда было приятно делать все, что в голову придет: обедать, спать, работать, рассказывать сказки, петь или просто сидеть и размышлять, или же все это по очереди. Зло никогда не посещало эту долину.
Если бы только у меня было время рассказать вам хоть некоторые из сказок или песен, звучавших в этом доме! Все путники, так же, как и их пони, за несколько дней, проведенных здесь, отдохнули и посвежели. Они привели в порядок свои одежды и надежды, а заодно окрепли и телом, и духом. Дорожные сумки были набиты провизией, легкой, но питательной, чтобы дать им силы преодолеть горные тропы. Планы их уточнились, благодаря мудрым советам. Так подошел канун праздника летнего Солнцеворота, и решено было отправляться в путь с восходом солнца.
Элронд умел читать все руны, какие только существовали. Накануне выхода он взглянул на мечи, найденные в пещере троллей, и заметил:
- Эти мечи сделали не тролли. Это древние клинки, очень древние, выкованные Вышними Эльфами Запада, моими родичами. Их ковали в Гондолине для Гоблинских войн. Наверное, они оказались в кладе дракона или среди награбленного гоблинами, ведь драконы и гоблины много лет назад разрушили славный город. Руны на твоем мече, Торин, означают Оркрист, на древнем языке Гондолина это значит - "Потрошитель Гоблинов"; это очень знаменитый клинок. Твой меч, Гэндальф, называется Гламдринг - "Сокрушитель Врагов", его когда-то носил сам король Гондолина. Храните их как следует!
- Хотел бы я знать, как они попали к троллям, - задумчиво сказал Торин, с новым интересом разглядывая свой меч.
- Трудно сказать, - пожал плечами Элронд, - но скорее всего, ваши тролли ограбили других грабителей, или нашли остатки старых кладов в тайных пещерах Гор. Я слышал, что в недрах Мории еще можно наткнуться на забытые сокровища, которые лежат там со времен войн гномов с гоблинами.
Торин кивнул.
- Я сохраню славу этого меча, - сказал он. - Пусть вскоре он снова начнет кромсать гоблинов!
- В горах это желание может осуществиться слишком скоро, - отозвался Элронд. - Теперь покажите вашу карту!
Взяв карту в руки, он долго изучал ее, качая головой. Хотя Элронд вовсе не одобрял гномов и их страсть к золоту, он всей душой ненавидел драконов за злобную беспощадность и с печалью вспоминал навсегда ушедший город Дейл и его колокольный перезвон, вспоминал выжженные берега светлой Быстрой Реки. Молодая луна ярко светила серебряным светом. Элронд поднял карту над головой, и посмотрел ее на просвет.
- Смотрите-ка! - воскликнул он. - Тут есть лунные буквы, помимо обычных рун, которыми написано "Дверь пять футов высоты, трое пройдут в ширину".
- Что такое лунные буквы? - спросил хоббит, дрожа от нетерпения. Бильбо очень любил карты, я уже вам говорил; а еще он очень любил буквы, руны и чистописание, хотя у него самого буквы получались немного тонкие и похожие на пауков.
- Лунные буквы - это тоже руны, - объяснял Элронд, - но их нельзя видеть, если прямо смотреть на них. Их можно прочесть, только если лунный свет падает сквозь бумагу; а, кроме того, для самых секретных, луна должна быть в той же четверти, и в то же время года, как и луна, при которой сделана надпись. Гномы изобрели лунные буквы и писали их серебряными перьями - твои друзья могли бы много порассказать об этом. Эта надпись была сделана в канун Летнего Солнцеворота в первую четверть луны очень, очень давно.
- А что там написано? - вместе спросили Гэндальф и Торин, с некоторой досадой, что именно Элронд первый обнаружил эти буквы (хотя раньше увидеть руны было невозможно, и неизвестно, когда в будущем появится такая возможность).
- Дурин, Дурин! - воскликнул Торин. - Это прародитель древнейшего племени Гномов, Длиннобородых, и мой первый предок: я его наследник.
- Тогда что такое День Дурина? - спросил Элронд.
- Первый день Нового Года у гномов, - сказал Торин, - как всем вам надо знать, это первый день последней луны осени, на пороге зимы. Мы все еще говорим "День Дурина", когда в последний лунный месяц осени солнце и луна вместе светят на небе. Но я боюсь, это вряд ли нам поможет, поскольку не в наших силах сейчас определить, когда придет такое время.
- Значит, поживем - увидим, - вмешался Гэндальф. - Что-нибудь еще там написано?
- Ничего, что можно прочесть при этой луне, - отозвался Элронд и отдал карту Торину; и все спустились к реке, чтобы посмотреть, как эльфы пляшут и поют, встречая летний праздник.
Следующее утро - утро Солнцеворота - выдалось красивым и свежим, как в сказке: на голубом небе не было ни облачка, солнечные блики плясали на воде. Путники отправлялись, под веселые песни и пожелания счастливого и быстрого пути; дорога через Мглистые Горы в Дикие Земли была им известна, сердца были готовы к новым приключениям и стремились вперед.