Если вы так же, как и гномы, не прочь услышать новости о Смауге, давайте вернемся обратно в тот вечер два дня назад, когда дракон завалил потайную дверь и в ярости унесся прочь.
Жители озерного Эсгарота сидели, в большинстве своем, по домам, спасаясь от пронзительно холодного восточного ветра, но несколько человек разговаривали на набережной, и смотрели, по обыкновению, на отражения звезд в воде озера. Из города Одинокая Гора была почти не видна, скрытая за ближними холмами на северном берегу озера. Только в ясную погоду можно было разглядеть самую вершину, и люди редко обращали к ней свой взор, так она пугала своим видом даже в светлое утро. Сейчас вершина Горы пряталась во мраке ночи.
Но на мгновение она вдруг стала видна; короткая вспышка тронула Гору и погасла.
- Гляди! - сказал кто-то из людей. - Снова свет! Вчера ночью дозорные тоже видели вспышки с полуночи до рассвета. Там что-то происходит.
- Может, Король Подземелья кует золото, - с надеждой сказал второй. - Уже давненько он ушел на север. Пора бы песням начать сбываться дальше.
- Какой король? - переспросил мрачный голос. - Как бы это не оказалось пламя беснующегося дракона, единственного короля подземелья, какого мы знали до сих пор.
- Любишь ты что-нибудь накаркать! - набросились на него остальные. - То наводнение, то отравленную рыбу. Сказал бы что-нибудь радостное!
Тут яркий огонь блеснул уже среди холмов, позолотив северный край озера.
- Король пещер! - разнеслась песня. - Вовеки не счесть его добра! Текут златые реки, фонтаны серебра! С Горы течет золотая река! - кричали люди, и повсюду распахивались окна и хлопали двери.
Снова всех охватили небывалый восторг и нетерпение. Но человек с мрачным голосом со всех ног бросился к Правителю.
- Дракон приближается, голову даю на отсечение! - закричал он. - Рубите мост! К оружию! К оружию!
Трубы заиграли тревогу, эхо прокатилось по каменным берегам. Веселье смолкло, радость померкла. И дракону не удалось застать жителей совершенно врасплох.
Очень скоро - дракон летел стремительно - Смауг уже был заметен, словно искорка огня, которая мчалась к городу, вырастая на глазах, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что пророчества что-то напутали. Но еще было время подготовиться. Все сосуды в городе наполнили водой, все воины вооружились, все стрелы и копья были наготове и мост к берегу был разрушен до того, как рев Смауга прокатился над городом, а вода в озере пошла огненно-красными волнами под взмахами чудовищных крыльев.
Среди воплей, причитаний и криков людей дракон промчался над городом и свернул было к мосту, но его ждало разочарование! Моста как не бывало, и его враги оказались на острове посреди глубокого озера - чересчур глубокого, темного и холодного для дракона. Сунься он в воду, пара образовалось бы столько, чтобы покрыть все вокруг туманом на несколько дней; но озеро было сильнее дракона и поглотило бы Смауга, не дав ему добраться до города.
Взревев, Смауг снова повернул к городу. Град черных стрел встретил его; стрелы бились о сталь и камни брони дракона, вспыхивали от его дыхания и падали с шипением в воду. Никакой фейерверк не мог бы сравниться с заревом той ночи. От звона тугих луков и визга труб ярость дракона достигла предела, Смауг словно ослеп и обезумел. Уже долгие годы никто не осмеливался вступать с ним в поединок; да и теперь вряд ли бы посмели, если бы не человек с мрачным голосом (звали его Бард), который носился по всему городу, подбадривая стрелков и уговаривая Правителя отдать приказ сражаться до последней стрелы.
Пламя обрушивалось из пасти дракона. Он кружил высоко над городом, отражаясь в озере; деревья на берегу сияли, словно медь и словно кровь, под ними плясали черные тени. Затем Смауг ринулся вниз, сквозь ураган стрел, в безрассудной ярости не страшась подставлять врагу закованные в броню бока, одержимый одним желанием - спалить город дотла.
Пламенем полыхнули соломенные крыши и деревянные балки, когда дракон пронесся над домами раз, затем другой - а ведь все было обильно полито водой перед его появлением. Снова и снова сотни рук передавали воду везде, где вспыхивала хоть искорка. Дракон опять развернулся. Взмах хвоста - и крыша слетела с Большого Дома и рухнула вниз. Неудержимое пламя высоко рванулось к ночному небу. Еще взмах и еще - и другой дом, и потом еще один вспыхнули и развалились; а стрелы наносили Смаугу не больше вреда, чем укусы болотных мух.
Уже повсюду люди прыгали в воду. Женщины и дети набивались в лодки на рыночной площади. Оружие валилось из рук. Стоны и плач раздавались там, где совсем недавно звучали старые песни о гномах, которые принесут радость. Теперь в адрес гномов неслись проклятия. Сам Правитель устремился к своей позолоченной лодке, надеясь в суматохе уплыть и спастись. Он не сомневался, что скоро весь город будет опустошен и сожжен дотла.
На это и рассчитывал дракон. Ему только и нужно было, чтобы люди бросились спасаться на лодках. Тогда он замечательно развлекся бы охотой, или заморил бы людей голодом. А доведись им добраться до берега, дракон и к этому был готов. Смауг поджег бы весь прибрежный лес и опустошил бы все окрестные поля и пастбища. Сейчас он наслаждался, затравливая жителей города, как не наслаждался уже давно.
Но еще оставалась горстка стрелков, не оставивших свои позиции среди горящих домов. Ими командовал Бард, человек с мрачным голосом и мрачным лицом, которого друзья корили за предсказания наводнений и отравленной рыбы, но которого ценили за волю и мужество. Он был дальним потомком Гириона, Правителя Дейла, чьи жена и ребенок спаслись из погибающего города по Быстрой Реке. Бард, вооруженный огромным тисовым луком, выпускал стрелу за стрелой, пока у него не осталась одна, последняя. Огонь окружал Барда. Друзья покидали его. Бард в последний раз натянул тетиву.
Внезапно из мрака что-то порхнуло к нему на плечо. Бард отпрянул - но это был всего лишь старый дрозд. Дрозд бесстрашно потянулся к уху человека и начал говорить. Бард с удивлением обнаружил, что понимает птичий язык - ведь он был из рода людей Дейла.
- Погоди! Не торопись! - произнесла птица. - Поднимается луна. Целься в голое место слева на груди, когда дракон повернется боком! - и дрозд рассказал застывшему от удивления Барду о событиях на Горе и обо всем, что там услышал.
И Бард снова поднял свой лук. Дракон возвращался, держась низко над водой, и луна, появившись над восточным берегом, озарила серебром громадные крылья.
- Стрела! - Воскликнул лучник. - Черная Стрела! Я приберег тебя напоследок. Ты никогда не подводила меня и всегда возвращалась ко мне. Ты досталась мне от отца, а ему от наших предков. Если ты и вправду явилась из кузницы настоящего Короля Подземелья, лети, словно молния!
Дракон развернулся и опустился еще ниже, и его брюхо засверкало в лунном свете белыми искрами драгоценных камней - только одно место осталось темным. Запела тетива огромного лука. Черная стрела понеслась прямо к незащищенному месту на груди, под левую переднюю лапу. Стрела целиком вошла в грудь дракона, от наконечника до оперения - так яростен был ее полет. С криком, от которого глохли люди, падали деревья и трескались камни, Смауг изверг струю пламени, перевернулся в воздухе и рухнул вниз.
Дракон упал на город. От его агонии во все стороны брызнули искры и щепки. Вода озера вскипела. Пар стеной поднялся над развалинами, белый в лунном свете среди внезапно наступившей тьмы. Раздалось шипение, вода забурлила, и все стихло. И на том закончилась история Смауга и Эсгарота - но не история Барда.
Молодая луна поднималась все выше, усиливался холодный ветер. Он смел белый туман кривыми полосами и торопливыми тучками и погнал его на запад, раскидывая рваными клочьями по болотам у Мраколесья. Взгляду открылись лодки на поверхности озера, ветер донес голоса людей Эсгарота, оплакивающих погибший город, потерянное добро и разрушенные дома. Но у людей было и чем утешиться, если бы они хорошенько поразмыслили (хотя сейчас требовать от них этого было бы несправедливо): три четверти жителей города остались в живых; остались нетронутыми их леса, поля, пастбища, скот, да и большая часть лодок; и главное - дракон был мертв. Люди еще не в силах были осознать, что это означает.
Уцелевшие собирались мрачными толпами на западном берегу, дрожа на студеном ветру, и прежде всего их злоба и гнев были направлены на Правителя, который слишком поспешно покинул город, хотя еще оставались желающие защищать его.
- Может в делах у него голова и хорошо работает - особенно в его собственных делах, - ворчали многие, - но он ни на что не годен, случись что серьезное! - и люди превозносили мужество Барда и его последний могучий выстрел.
- Вот если бы он не погиб, - говорили все вокруг, - мы избрали бы его королем. Бард - победитель Дракона, из рода Гириона! Как жаль, что мы потеряли его!
И среди всех этих разговоров высокая фигура вышла из тени. Человек промок до нитки, длинные черные волосы облепили лицо и плечи, а глаза горели яростным огнем.
- Вы не потеряли Барда! - крикнул человек. - Он упал в воду, когда дракон рухнул на Эсгарот. Это я - Бард, из рода Гириона; это я убил дракона!
- Король Бард! Король Бард! - раздались крики; но тут заговорил Правитель, пытаясь унять дрожь.
- Гирион был Повелителем Дейла, а вовсе не королем Эсгарота, - заспорил Правитель. - В Озерном Городе мы всегда избирали правителей среди старейших и мудрейших, не признавая право грубой силы. Пускай "Король Бард" возвращается в свои владения - Дейл теперь освобожден, благодаря его доблести, и ничто не помешает его возвращению. И все, кто пожелает, могут пойти с ним, если предпочтут холодные камни в тени Горы зеленеющим берегам озера. Мудрые останутся здесь и попытаются заново отстроить наш город, чтобы снова радоваться миру и богатству.
- Мы хотим Короля Барда! - закричали в ответ те, кто стоял поблизости. - Хватит с нас стариков и торгашей!
А люди вокруг подхватили:
- Слава Лучнику, долой толстосумов, - и эхо разнесло над озером их крик.
- Я меньше, чем кто-либо, склонен недооценивать Барда Лучника, - заторопился Правитель (поскольку Бард уже стоял совсем рядом). - И сегодняшней ночью он заслужил почетное место в списках благодетелей нашего города; в его честь должны быть сложены новые славные песни. Но почему, о люди, - тут Правитель поднялся на ноги и заговорил громче и решительней, - почему на меня направили вы свой гнев? За какую вину я должен быть наказан? Кто потревожил дракона в его логове, позвольте спросить? Кто выпросил у нас богатые дары и обильную помощь, заставив поверить, будто старые песни могут обернуться былью? Кто воспользовался нашим мягкосердечием и нашей верой в светлые мечты? И какое же золото они отправили по реке нам в благодарность? Пламя дракона и развалины! От кого должны мы требовать возмещения наших потерь и помощи нашим вдовам и сиротам?
Как видите, недаром Правитель добился своего высокого положения. После его слов люди уже позабыли о том, что хотели нового короля, а обратили свой гнев против Торина и компании. Злые и горькие слова посыпались со всех сторон; и те, кто раньше громче всех распевал старые песни, теперь так же громко ругали гномов за то, что те натравили дракона на город!
- Дурачье! - крикнул Бард. - Что вы раскричались, зачем набросились на несчастных гномов? Ясно же, что они первые погибли в огне, прежде чем Смауг направился к нам. - И когда он произнес это, ему в голову пришла мысль о легендарных сокровищах Одинокой Горы, лежащих теперь без охраны и хозяина, и Бард неожиданно замолк. Он подумал о словах Правителя, и о том, что можно восстановить Дейл с золотыми колоколами, стоит только найти достаточно людей.
Тогда Бард снова заговорил:
- Нет времени ни для злых слов, Правитель, ни для быстрых перемен. У нас много других забот. Я пока остаюсь у тебя на службе - хотя со временем, пожалуй, последую твоему совету и отправлюсь на север с теми, кто захочет уйти со мной.
И Бард поднялся, чтобы помочь организовать лагерь и разместить больных и раненых. Но Правитель нахмурился ему вослед и остался сидеть на земле. Он много думал, но говорил мало, только громко велел, чтобы принесли огонь и еду.
Теперь повсюду Бард слышал разгорающиеся, как пожар, разговоры об огромных сокровищах, оставшихся без охраны. Люди говорили о том, что скоро получат достаточное возмещение за понесенный ущерб, еще и с избытком, о том, сколько можно будет купить на юге добра; эти мысли поднимали настроение и поддерживали людей в тяжелом положении. Это было очень кстати, ведь ночь была безрадостной и тягостной. Укрытий хватило не на всех (Правителю хватило), было мало еды (даже Правителю досталась лишь маленькая порция). Многие в ту ночь заболели от сырости, холода и горя, и вскоре умерли, даже среди тех, кто невредимым выбрался из развалин города; и последующие дни были наполнены страданиями и голодом.
Тем временем Бард заправлял делами и распоряжался по своему усмотрению, хотя всегда именем Правителя; ему выпала тяжелая задача управлять людьми и обеспечить их защитой и жильем. Возможно, еще многие умерли бы зимой, которая уже готовилась сменить осень, не подоспей помощь. К счастью, помощь уже была на подходе; Бард первым делом направил быстрых гонцов вверх по Лесной Реке с просьбой о помощи к Королю Эльфов, но гонцы уже на полпути встретили войско эльфов, направлявшихся к Озеру, хотя шел всего третий день с падения Смауга.
Король Эльфов получил известия от своих лазутчиков и от птиц - друзей эльфов - и знал уже почти все новости. В те дни наблюдалось необычайное оживление среди пернатых, живущих на границах Драконовой Пустоши. Воздух кипел от снующих стай, крылатые гонцы со свистом носились по небу туда-сюда. Над лесом непрерывно раздавались щебетание, чириканье и свист. По всему Мраколесью разнеслась весть: "Смауг мертв!". Листья шуршали, уши слушали, навострившись. Король Лесных Эльфов еще не успел тронуться в путь, а новость уже долетела на западе до соснового бора Мглистых Гор; Беорн услышал эту весть в своем деревянном доме, а гоблины собрались на совет в пещерах.
- Боюсь, это последнее, что мы слышали о Торине Дубощите, - сказал Король Эльфов. - Право же, лучше уж ему было оставаться моим гостем. Все равно, это дурные вести, - добавил он. - Добра это не принесет никому.
Король тоже не забыл легенды о несметных сокровищах Трора. Вот почему гонцы Барда встретили Короля Эльфов в пути, во главе войска лучников и копьеносцев; тучи ворон кружили над ними, решив, что снова затевается война, которой в этих краях не бывало уже очень давно.
Но Король, услышав мольбы посланцев Барда, был тронут, ведь он был повелителем доброго и милосердного народа; он немедленно повернул свое войско и, вместо Одинокой Горы, куда сначала направлялся, поспешил по течению реки к Долгому Озеру. У него не было достаточно лодок или плотов, чтобы хватило на весь отряд, и пришлось двигаться медленно, пешим порядком; но большой груз вещей и провизии он отправил вперед по воде. Кроме того, эльфы - легконогий народ и, хотя в те дни им не часто приходилось совершать долгие походы по землям между Лесом и Озером, двигались они стремительно. Всего пять дней прошло с гибели дракона, а эльфы уже глядели с берега озера на развалины города. Их приветствовали очень тепло, как легко догадаться, и люди во главе с Правителем с готовностью обещали любую плату в будущем за помощь Короля Эльфов.
Порешили все очень быстро. Женщины и дети, старики и недужные остаются с Правителем у озера; с ними остаются несколько воинов, а также эльфы-мастера; они валят деревья на берегу и собирают лес, который будут присылать эльфы по реке. Из этого леса они возводят на берегу хижины, чтобы перезимовать в них; и под руководством Правителя начинают планировать новый город, устроенный более разумно и больших размеров, чем прежний, но только на новом месте. Новый город должен расположиться дальше к северу - поскольку навсегда сохранился страх перед тем местом, где покоился теперь дракон. Никогда ему уже не вернуться на золотое ложе, а вечно лежать холодным, словно камень, на каменном дне. Долгие века его огромные кости будут видны в тихую погоду среди разрушенных свай старого города. Немногие отважатся плавать над проклятым местом, и уж никто не решится нырнуть в воду, чтобы подобрать великолепные самоцветы, отвалившиеся от гниющей туши.
А пока все мужчины, способные держать оружие, и большая часть войска эльфов готовились к походу на север к Горе. И вот, спустя одиннадцать дней с гибели города, миновав скалы на северном конце озера, вступил на пустынные земли отряд эльфов и людей.